– Как считаешь, зачем тебя вызвали обратно? Что будет, когда мы приедем в город? – спросила Вика, разглядывая огни далёкого посёлка, когда Ерёменко исчез в тени придорожной насыпи, спустившись туда с известной целью.
– Пока не знаю. Но когда-то нужно было бы вернуться. Сейчас придёт командор, и мы у него уточним.
– Слышу, вы мне уже и прозвище придумали? – пробасил Василий Иванович, ловко взбираясь по гравийному склону.
Мы с Викой переглянулись, не понимая, как он разобрал наш тихий разговор в шуме трассы.
– А что? Мне нравится, – продолжил Василий Иванович. – Поддерживаю такой позывной. Тем более что практика общения на позывных используется в определённых кругах нашей компании. Только одно условие: до приезда к месту назначения вы тоже придумаете себе позывные.
По вновь приобретённой привычке не разбираться до поры в истинных мотивах того или иного приказа или предложения я согласился. Вика согласилась по умолчанию, учитывая, что в пути всё равно не так много развлечений.
– Идеальный позывной, кстати, – сообщил Ерёменко, вновь забираясь на спальное место, – это слово в два-три слога, легко произносимое и чётко воспринимаемое на слух.
– Понятно. Как будем Москву объезжать? – спросил я.
– В Багдаде всё спокойно. Дуй на МКАД, объезжай по часовой стрелке. А дальше как обычно: на Ленинградку – и вперёд.
– А какова цель поездки? Мы просто возвращаемся – или есть задание?
– Задание у нас всегда есть, то или иное, – задумался Ерёменко. – Сейчас твоя задача прибыть в распоряжение Лаврова, а моя – тебя (вернее, вас) туда доставить. Так что рули внимательно; а вы, девушка, за ним присматривайте.
Современный человек буквально окружён всяческими псевдонимами, за которыми многие скрывают свои настоящие данные в интернете. За кем-то чуть ли не с детства тянутся школьные и дворовые прозвища. Но попытка вот так взять да и самому придумать себе официальный позывной может ввести в ступор.
– Придумал? – поинтересовалась Вика, когда все другие темы для разговора были исчерпаны.
– Нет, – честно признался я. – Сложно придумывать про самого себя. Можно надумать что-то такое пафосное, что вызовет только усмешки у окружающих.
– Сомневаюсь, что ты способен выбрать такой позывной. Мне кажется, с чувством меры у тебя всё в порядке. А ещё можно попробовать придумать позывные друг для друга. Надеюсь только, в процессе мы не подерёмся. Сейчас представлю себя радисткой Кэт.
Она на какое-то время задумалась – похоже, запутавшись в длинных ассоциативных рядах. Я вёл машину неспешно, внимательно вглядываясь в тёмное полотно трассы.
– Кстати, а какое прозвище вы мне придумали в институте, помнишь? – Вика встрепенулась, подразумевая под «вы» мужскую часть группы.
Я-то, конечно, помнил, но не стал сразу вскрываться. Институтское прозвище Вики «Мальвина» теперь казалось мне милым и добрым.
– Кажется, «Мальвина», – сообщил я после наигранной паузы.
– Вот негодяи! Почему «Мальвина»?
– Не знаю, – соврал я. – Возможно, за красивые глаза.
– Допустим. Но мне вообще-то нравится такой позывной. А тебе?
– И мне нравится. Только Мальвина – это марионетка вроде.
– Все мы марионетки, – Вика снова взяла меня за руку, но так, чтобы не блокировать её в случае, когда та понадобится для экстренного вращения руля. – Ну вот. Полдела сделано.
– Следуя логике, мне нужно брать позывной «Пиноккио»?
– Брось, это глупо. Почему «Пиноккио»?
– Разве не Пиноккио таскался за Мальвиной в фильме?
– Молодой человек, – потрепала мне волосы Вика, – у вас каша в голове! Когда вы в последний раз читали детскую классику? Говоря твоими словами, за Мальвиной таскался Пьеро. А Пиноккио, которого у нас называют Буратино, был слишком целеустремлённой личностью, чтобы за кем-то таскаться.
– Благодарю за ликбез, – буркнул я. – Спроси лучше, когда я вообще читал художественную литературу. Даже стыдно как-то.
В общем, выбор моего позывного не задался. Полноценный рассвет застал нас на объездной Твери. Там мы сделали третий привал, после которого Василий Иванович занял место водителя. Вика отправилась осваивать багажник, так как уже больше суток нормально не спала. А я устроился штурманом.
На подъезде к Санкт-Петербургу выяснились два важных факта: во-первых, мы прибыли слишком рано, и нас попросту некому было встретить до вечера; а во-вторых, даже незначительное ДТП может вызвать колоссальный затор на трассе, обеспечивающей эвакуацию жителей из города. Тягач с большим красным контейнером на прицепе, притёршийся, похоже, с другим автомобилем, перекрыл всего лишь одну полосу и обочину, но этого хватило, чтобы на много километров позади вытянулась плотная вереница автомобилей.
Так объяснился довольно редкий встречный поток, наблюдаемый ранее. Некоторые водители, поверив маркетинговым лозунгам о том, что их полноприводные внедорожники действительно являются таковыми, решили покорять обочину, где увязали в жидкой грязи и застревали, преодолевая дренажные канавы. Но когда с нашей стороны бетонного отбойника навстречу пронёсся правительственный кортеж, абсолютно не стесняясь и не снижая скорость, а за ним напролом последовал поток обычных автомобилей, мы решили срочно уходить с трассы.
Когда командор начал свои хитрые манёвры по полям и лесопаркам в окрестностях Санкт-Петербурга, никто уже не спал.
– Почему мы не можем просто въехать в город? – поинтересовалась Вика.
– Там всё перекрыто национальной гвардией. Можно попасть только в «чистые» районы и только по предъявлении паспорта с соответствующей пропиской, – поделился полученной ранее информацией командор.