Суховей - Страница 57

А сейчас все дети, похоже, решили разом навестить своих родителей и переждать в спокойном месте нехорошие события. А что, логично. Народ ведь собрался организованный, сплочённый и адекватный. Так думал я, пробираясь на шаговой скорости по улице, которую ребятня уже экспроприировала под игровые нужды.

Вспомнился план посёлка. Не тот, что доступен всем, а служебный, отражавший его концепцию. Центральная аллея, ровная как стрела, проходила через всю территорию с севера на юг и упиралась с одной стороны в «центральную усадьбу», а с другой – в дорогу во внешний мир. «Центральной усадьбой» именовался первый и главный квартал, замкнутый в кольцо. Здесь располагались дома основателей поселения и их приближённых. Нам когда-то тоже предлагали поселиться в первом круге, но в силу ряда причин мы вежливо отказались. Во втором круге, радиус которого раза в два превышал радиус первого, дышалось как-то свободнее, а люди жили не менее проверенные. А вообще план представлял собой пять кругов, центры которых были равно смещены на север относительно первого круга, то есть главный квартал был опоясан вторичными кольцами и в то же время вплотную примыкал к лесу с юга.

В первом круге находился и построенный самым первым на этой земле коттедж, который в разное время служил и офисом, и демонстрационным домом, и временным пристанищем для целых семей. Сейчас в нём организовали клуб, где собирался совет посёлка, состоявший из учредителей, а также самых авторитетных и активных жителей. В клубе не просто общались, курили сигары, катали шары в русском бильярде – там разруливались проблемы и принимались решения касаемо жизни поселения. Которая, к слову, была организована на пять с плюсом.

Во-первых, территория хорошо охранялась. По периметру, особенно в «слепых» зонах в лесу, были установлены ограждения от диких животных и диких людей. Каждый год ставились дополнительные камеры слежения и датчики. За всем этим хозяйством следили три работавших посменно охранника, а помогали им патрули народной дружины, набираемой из добровольцев. С добровольцами проблем не было: жители охотно соглашались раз в пару недель покататься на электромобиле по территории, болтая друг с другом и присматривая за соблюдением общественного порядка.

А порядок был простой, но строгий, как в крылатом выражении: «Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого». В посёлке все уважали друг друга, соблюдали чистоту и нормы приличия – словом всё то, что позволяло жить мирно на ограниченном пространстве. Однако и снобами поселенцы не были: умели весело отдохнуть, погулять, попраздновать, держали мелкую домашнюю живность. Дядя Миша с компаньонами создали рай для отшельников, пенсионеров и любителей здорового, близкого к натуральному образа жизни.

Свернув с аллеи на улицу, которая так и называлась – Второй квартал, я скоро оказался у заветного коттеджа, утопавшего в зелени вишнёвых и персиковых деревьев. Во дворе меня уже встречали родители.

Наскоро разгрузившись и приняв душ, я спустился к ужину, хоть и позднему, но праздничному по случаю моего внезапного приезда. Я практически ничего не ел днём, поэтому с осторожностью отнёсся к гастрономическому разнообразию. Хотя не попробовать всего понемногу просто не мог. Мы сидели, делились новостями и мнениями о них. Мама подтвердила мою догадку о том, что после известных событий в Питере в посёлок съехалось много народа: в основном дети, внуки и другие близкие родственники жителей. Съехались как-то сами по себе, словно повинуясь единому инстинкту. Похоже, удалённое от мира и относительно защищённое местечко вселяло в людей уверенность.

Обсудили с отцом планы на завтра, и он отправился спать. Я решил помочь ему переодеться и подготовиться ко сну, а когда вернулся в гостиную, мама уже убрала со стола, загрузила посудомоечную машину и заварила чай. За этими посиделками она попыталась выведать ещё какие-либо подробности о моей работе, и стало понятно, что моя на первый взгляд вполне крепкая легенда трещит по швам под натиском материнского чутья. Но было поздно, глаза слипались по-настоящему, и скоро мы разошлись.

Основываясь на фольклоре, я всегда думал, что петухи начинают петь под утро, в крайнем случае часов с трёх ночи. Но это оказалось не так. Они начинают голосить стабильно с часу ночи, по крайней мере летом. Так выражение «встать с первыми петухами» потеряло для меня всякий смысл.

Когда наработаешься на свежем воздухе и вкусно поужинаешь, никакие петухи до утра не разбудят. Но бывают ночи, когда лежишь, думаешь о чём-то, какая-то тревога на душе, не спится, что-то слышится и мерещится во тьме. И вдруг первый петух заорёт. И сразу наваждение отступает, и спится уже лучше.

Но вот уже и петушиный крик прокатился по посёлку, и сверчки очень душевно стрекотали, а сон всё не шёл. Моё лучшее средство для подобных случаев – портативный плеер с аудиокнигами и любимой музыкой – остался у Вики. И мне пришлось прибегнуть к старому и почти забытому способу засыпания. Помнится, в студенческие годы, когда даже персональные компьютеры с трудом воспроизводили сжатые музыкальные файлы, а плееры работали на кассетах и нещадно жрали батарейки, я засыпал либо под радио, либо под «выдумки» – так я это называл. Если не спалось и в голову лезли лишние мысли, я просто включал воображение и начинал сам себе сочинять истории на ночь. Это меня убаюкивало. Был и приятный побочный эффект – невероятные по масштабу и красочности фантастические сны. Возможно, тогда во мне погиб молодой талантливый писатель. Нынешней бессонной ночью я решил применить давнюю методику. Придумал персонажа, место и настроение, а затем история начала развиваться, обрастая подробностями мира, событиями и другими героями. Ветер шумел в соснах, вдалеке лениво перебрёхивались собаки. Вскоре я безмятежно уснул.